Американского физика еврейского происхождения Роберта Оппенгеймера часто называют «отцом атомной бомбы» — такую подпись под его фотографией на обложке сделал журнал «Тайм». Но сам он скорее всего был не очень рад такой чести. Во-первых, потому что это несправедливо: в Манхэттенском проекте было задействовано много учёных, и как минимум двое из них — Э. Теллер и С. Улам — претендуют на то, чтобы разделить лавры с Оппенгеймером. А во-вторых, свою послевоенную деятельность этот человек во многом посвятил борьбе против начинавшейся гонки вооружений. И вот теперь биография Оппенгеймера стала основой для художественного фильма, вышедшего в прошлом году и недавно получившего премию «Золотой глобус» в номинации лучший драматический фильм, а также награды за лучшую режиссуру и лучшее исполнение мужской главной роли.
Британский режиссёр, а также сценарист и продюсер Кристофер Нолан — фигура в современной мировой киноиндустрии заметная и влиятельная. К слову, британец он по рождению, но уже давно живёт и работает в США. Там он себе и сделал имя, начав с нескольких удачных триллеров и очень быстро перейдя к съёмкам многомиллионных блокбастеров про столь популярного среди американцев Бэтмена. Позже Нолан успешно отметился в жанре фантастики с фильмами «Престиж», «Начало» и «Интерстеллар», которые имели хорошие кассовые сборы и получили высокие оценки от кинокритиков. Попробовал он себя и в историческом кино, выпустив в 2017 году военную драму «Дюнкерк», и снова удачно.
И вот теперь «Оппенгеймер» — биографический фильм, выход которого в 2023 году не был привязан ни к каким круглым датам: ни рождения и смерти главного героя, ни первого испытания его детища — атомной бомбы. Отсюда возникает резонный вопрос: почему именно сейчас? Предыдущий фильм Нолана внушал некоторые опасения: основой сюжета фантастического боевика «Довод» было противостояние американских спецслужб с русским олигархом, торговцем оружием. Причём вышел он ещё до начала СВО на Украине.
В связи с этим было логично предположить, что в центре сценария «Оппенгеймера» может оказаться доминирующая сегодня на Западе русофобская истерия: борьба за первенство в создании ядерного оружия с нацистами, победа над японцами, а потом «нехорошие русские/советские» крадут секрет бомбы и устраивают гонку вооружений, а Оппенгеймер героически борется за безъядерный мир. На выходе был бы очередной высокобюджетный пропагандистский фильм. Что же получилось в итоге?
Первые сообщения о новой работе Нолана появились осенью 2021 года. Вскоре выяснилось, что режиссёр будет снимать «Оппенгеймера», причём в сотрудничестве не с «Уорнер Бразерс», как все его последние фильмы, а с компанией «Юнивёрсал пикчерс», с которой он работал на заре своей кинокарьеры. Сегодня известно, что Нолан выдвинул ряд условий, которые в итоге были приняты. Их коммерческая составляющая нам неинтересна. Куда важнее то, что не связанный прошлыми обязательствами Нолан со своей нынешней позиции именитого деятеля киноискусства сумел добиться от компании практически полной творческой свободы. Не с этой ли целью он и сменил «лейбл»?
Итак, Нолан работал на своих условиях и сам же выступил сценаристом, взяв в помощь двух практически неизвестных в киномире людей. При этом бюджет фильма составил 100 млн долларов США. Может, это и не очень много по нынешним голливудским меркам, но для биографического фильма — сумма более чем солидная.
В прокате фильм трижды окупился на территории одних только США. А общие кассовые сборы «Оппенгеймера» на сегодня — более 950 млн долларов. Опять же не рекорд, но всё же очень и очень немало. Так чем же зацепил зрителя режиссёр и сценарист фильма о судьбе создателя атомной бомбы?
Сразу заметим, что в «Оппенгеймере» нет ни погонь, ни перестрелок, ни сцен войны, которые Нолан прекрасно умеет снимать. Компьютерные спецэффекты имеются, но даны очень дозированно, короткими мазками, в основном — для иллюстрации мира элементарных частиц. Даже само первое испытание атомной бомбы — операция Тринити — показано предельно напряжённо, но по меркам современного кино скромно. Причём в данном эпизоде Нолан сознательно почти полностью отказался от применения компьютерной графики: использовались в основном «живые» спецэффекты. Полагаем, что задумка автора в том, что взрыв не должен быть красивым — такой «красоты» в современном кино хватает с лихвой, — он должен быть как можно ближе к реальности.
С первых минут просмотра становится ясно, что «острые углы» в биографии Роберта Оппенгеймера обходиться не будут: эпиграф, выбранный автором, напоминает о судьбе Прометея, который дал людям огонь, но был жестоко наказан за это богами. И главного героя, которого блистательно сыграл ирландский актёр Киллиан Мёрфи, мы видим в 1954 году на так называемых слушаниях по делу Оппенгеймера о безопасности. По их результатам учёного лишат допуска к секретной работе и постараются «задвинуть» и из публичного поля, и из науки. Главными обвинениями были, конечно же, связи с коммунистами и утечка атомных секретов в СССР, без которой своей бомбы у Москвы якобы никогда бы не было.
Историческая справка
«Теоретические расчёты показывают, что если современная мощная бомба может, например, уничтожить целый квартал, то атомная бомба, даже небольшого размера, если она осуществима, с лёгкостью могла бы уничтожить крупный столичный город с несколькими миллионами населения».
Сейчас таким никого не удивишь. Практикой доказана не только возможность создания атомной бомбы, но наглядно показаны разрушительные последствия её применения. Необычно в этих словах то, что они сказаны 12 октября 1941 года академиком П.Л. Капицей на антифашистском митинге в Москве, проходившем в Колонном зале Дома союзов. На следующий день в своей публикации о прошедшем митинге «Учёные всего мира на борьбу с гитлеризмом» их напечатает «Правда».
Это было почти за четыре года до операции Тринити и за год до старта Манхэттенского проекта, в ходе которого атомная бомба превратилась из голой теории в суровую практику, несущую угрозу самому существованию человечества.
С осени 1941 года в Москву поступала информация о ведущихся за рубежом работах по урану для использования ядерной энергии в военных целях. Будущий академик Г.Н. Флёров до войны занимался вопросами расщепления атомов урана, а весной 1942 года он получил отпуск из действующей армии, где служил техником-лейтенантом в 90-й отдельной разведывательной эскадрилье Юго-Западного фронта. Он зашёл в научную библиотеку для просмотра новых статей по своему вопросу в иностранных журналах, но ничего по искомой теме не обнаружил. Именно об этом он и написал Сталину: «Во всех иностранных журналах полное отсутствие каких-либо работ по этому вопросу. Это молчание не есть результат отсутствия работы ‹…›. Словом, наложена печать молчания, и это-то является наилучшим показателем того, какая кипучая работа идёт сейчас за границей. ‹…› Нам всем необходимо продолжить работу над ураном».
Тогда же, весной 1942 года, руководитель советской разведки Павел Фитин ставит задачу резидентуре в Лондоне и Нью-Йорке: «Над проблемой получения урана-235 и использования его как взрывчатого вещества для изготовления бомб огромной разрушительной силы в настоящее время очень усиленно работают в Англии, Германии и США, и, по-видимому, проблема довольно близка к её практическому разрешению. Этой проблемой нам необходимо заняться со всей серьёзностью».
Основное содержание «Оппенгеймера» как киноповествования — диалоги, то есть отношения между людьми, столкновения мнений и даже мировоззрений. И это оказалось интересно современному зрителю! Автор не позволяет смотреть свой трёхчасовой фильм вполглаза. Но дело здесь не только в отличной операторской работе с массой акцентов в кадре, с обилием крупных планов, подчёркивающих эмоции героев. Помимо этого, Нолан прибегает к приёму, который ранее уже не раз использовал в своих работах, особенно в фантастике: он играет со временем. Повествование нелинейно, но именно благодаря этому фильм «держит».
Из комнаты, где происходит разбирательство по делу главного героя, мы попадаем в довоенные университетские аудитории и лаборатории, где учёные пока ещё только дискутируют о самой возможности расщепления атома, но вот мы уже в Лос-Аламосе и видим, как берёт старт Манхэттенский проект. И так на протяжении всего фильма. Мы становимся свидетелями того, как в кулуарах послевоенного сената США организатор травли Оппенгеймера, адмирал и бывший руководитель Комиссии по атомной энергии Льюис Штраусс (в исполнении Роберта Дауни-младшего) ждёт одобрения своей кандидатуры на пост министра торговли, — и почти тут же оказываемся в 1930-х среди американских коммунистов, обсуждающих помощь республиканской Испании.
Да, «охота на ведьм» в США продемонстрирована, что называется, в полный рост и совсем не комплиментарно. Конечно, не стоит ждать слишком многого от американского кино. Оппенгеймер скептически отзывается о «Капитале», а коммунисты тут — скорее наивные фанатики. Но всё же они представлены вполне живыми людьми со своими убеждениями, которым Роберт Оппенгеймер в какой-то момент сочувствовал, и это тоже отражено в фильме. Как и те факты, что членами Коммунистической партии были его родной брат, жена, любовница, многие друзья и знакомые из числа учёных, включая профессора литературы Хокона Шевалье (роль исполняет Джефферсон Холл), которого американские власти подозревали в связях с советской разведкой. Действительно, многие интеллектуалы в США восприняли идеи Маркса, Энгельса и Ленина и симпатизировали СССР, а влияние Компартии в массах было весьма велико — до наступления эпохи «маккартизма».
Не обойдены вниманием и противники коммунистов. И это не одиозный сенатор Джозеф Маккарти: этому алкоголику, допившемуся до распада личности и печени, на экране просто не дано места. Нолан показал, что в США активно занимались «проблемой» коммунистов и до Второй мировой войны, и когда СССР формально числился союзником по антигитлеровской коалиции. Например, упоминается тот факт, что номер машины Оппенгеймера был записан агентами ФБР, когда он посещал собрание коммунистов в 1930-е, и это было общей практикой: «на карандаш» брали всех участников такого рода мероприятий.
Нолан без обиняков демонстрирует, что американские военные, зная о симпатиях к СССР в научной среде, засекречивают Манхэттенский проект в первую очередь от коммунистов. Генерал Лесли Гроувс (его играет Мэтт Дэймон) обеспечивает «фрагментирование информации», то есть одни специалисты не знают, какими работами заняты другие. Это мешает делу, раздражает учёных, некоторые из которых в обиде на недоверие уходят. И сам Оппенгеймер спрашивает военных: почему союзника они боятся больше, чем врага?
Историческая справка
Британский физик польского происхождения, лауреат Нобелевской премии мира за усилия, направленные на ядерное разоружение, Джозеф Ротблат, покинувший американский атомный проект по моральным соображениям, в 1985 году писал: «В марте 1944 года я испытал неприятное потрясение. В то время я жил с Чедвиками в их доме на Месе, а позже переехал в «Большой дом»: жилище для одиноких учёных. Генерал Лесли Гроувс, посещая Лос-Аламос, часто приходил к Чедвикам на ужин и непринуждённую беседу. Во время одного из таких разговоров Гроувс сказал, что, конечно, настоящей целью создания бомбы было подчинение Советов...
<...> Помните, это было сказано в то время, когда тысячи русских ежедневно умирали на Восточном фронте, сковывая немцев и давая союзникам время подготовиться к высадке на европейском континенте. До этого я думал, что наша работа заключается в том, чтобы предотвратить победу нацистов, а теперь мне сказали, что оружие, которое мы готовили, предназначалось для использования против людей, которые ради этой цели приносили огромные жертвы.
Моё беспокойство по поводу цели нашей работы приобрело смысл в беседах с Нильсом Бором. Он приходил ко мне в комнату в восемь утра, чтобы послушать выпуск новостей BBC. <...> Иногда Бор оставался и говорил со мной о социальных и политических последствиях открытия ядерной энергии и о своём беспокойстве по поводу ужасных последствий гонки ядерных вооружений между Востоком и Западом, которую он предвидел».
Слова о настоящем предназначении американской атомной бомбы нашли своё подтверждение в документах слушаний 1954 года по поводу допуска к секретной работе «отца атомной бомбы» Роберта Оппенгеймера. На них Гроувс среди прочего свидетельствовал под присягой, что «спустя примерно пару недель после того как я возглавил этот проект, у меня не было никаких иллюзий насчёт того, что нашим врагом является Россия и что на этом проект и основывается».
Питер Кузник, профессор кафедры истории и директор Института ядерных исследований в Американском университете Вашингтона, приводит данные, что всего через две недели после японского предложения о капитуляции, поступившего 15 августа 1945 года, генералу Гроувсу был представлен список cоветских городов, на которые должны были быть сброшены атомные бомбы.
Усилия по засекречиванию работ над атомной бомбой от СССР, как известно, пошли насмарку. Информацию в Москву передавал непосредственный участник Манхэттенского проекта физик Клаус Фукс, в прошлом — член Компартии Германии. Но он был не единственным коммунистом, а сочувствующих было ещё больше, так что киношный генерал Гроувс в какой-то момент восклицает, что никому из учёных в Лос-Аламосе не дал бы допуск к секретной работе.
Среди борцов с коммунистами в фильме Нолана выделена фигура контрразведчика Бориса Пэша, а на самом деле русского эмигранта Бориса Фёдоровича Пашковского (в его роли — Кейси Аффлек). Он успел повоевать на стороне белых во время Гражданской войны в России, люто ненавидел СССР, и эти факты отражены в фильме. Добавим, что карьеру в контрразведке Пэш сделал после нападения Японии на Пёрл-Харбор, когда занимался поголовным интернированием японцев на территории США и помещением их в лагеря.
Естественно, самому Манхэттенскому проекту, созданию лаборатории и городка учёных в Лос-Аламосе уделено немалое внимание. Но всё же можно заметить, что Кристофера Нолана прежде всего интересует морально-этическая проблематика. Так, особо подчёркнуты опасения, которые появились у создателей атомного оружия из-за расчётов, проведённых Эдвардом Теллером. Существовала вероятность, что первое же атомное испытание вызовет цепную реакцию в атмосфере и попросту сожжёт её целиком.
С этой проблемой Оппенгеймер обращается к Альберту Эйнштейну, которого убедительно сыграл шотландец Том Конти. Их диалог весьма примечателен. Основоположник современной физики уклоняется от любой помощи в работе над бомбой. В конце разговора он возвращает бумагу с расчётами Теллера со словами: «Роберт, это твоё — не моё». Этой сценой Нолан рисует воображаемую грань, которую Эйнштейн переступать категорически не хочет. Его позиция в системе координат автора фильма становится нравственным мерилом, и это не случайно: именно Эйнштейн будет одним из лидеров антивоенного движения после Второй мировой.
А Оппенгеймер, придя в Манхэттенский проект, черту уже переступил и далее будет обречён на нравственные метания. Так и вышло в действительности. После ужаса Хиросимы и Нагасаки «отец атомной бомбы» открыто выступал против гонки вооружений, но в то же время, даже будучи уже лишённым допуска к секретной работе, антивоенный манифест Рассела — Эйнштейна 1955 года не подписал.
Ответственность учёных за свою деятельность выходит на первый план, и многие из героев фильма поднимают этот вопрос. «Сброшенная бомба падает на правых и на неправых, — говорит будущий нобелевский лауреат Исидор Раби, которого играет Дэвид Крамхолц. — Я не хочу, чтобы итогом трёх веков физики стало оружие массового уничтожения». Но Оппенгеймера в тот момент волнует то, что раньше такое оружие могут получить в свои руки нацисты.
На деле же, подчёркивает Нолан, первое испытание атомной бомбы было приурочено к Потсдамской конференции. А первое её боевое применение состоялось по японским городам, которые не имели военного значения и в выборе которых Оппенгеймер лично принял участие. Он всё острее чувствует свою ответственность, и чтобы показать это, автор прибегает к символизму. То учёному кажется, что он наступает на обугленный труп, то среди приветствующих его как героя людей ему чудится искажённое горем лицо женщины, то ему мерещится страдающий от острой лучевой болезни молодой человек.
Оппенгеймер пытается бороться против гонки вооружений, отказывается от работы над термоядерным оружием, говорит о необходимости диалога между США и СССР. Но заканчивается это тем, что его изгоняют из науки и общественной жизни по итогам разбирательства, инициированного главой Комиссии по атомной энергии адмиралом Штрауссом.
Главный герой задаётся вопросом, ради чего был осуществлён Манхэттенский проект, в котором он был ключевой фигурой? Сегодня мы знаем ответ: чтобы президент США Гарри Трумэн мог довольно произнести: «Теперь у меня есть дубинка против этих парней». И речь шла об СССР.
Историческая справка
24 июля 1945 года в перерыве в рабочих заседаниях Потсдамской конференции Трумэн подошёл к И.В. Сталину со словами: «Должен сказать вам, что у нас есть оружие необычайно разрушительной силы». В ответ, как вспоминал Трумэн, Сталин кивнул головой и ответил: «Мы надеемся, что вам удастся успешно применить данное оружие против японцев». По свидетельству же советского переводчика Владимира Павлова, Сталин просто кивнул.
Сдержанный ответ советского лидера президент Трумэн и премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль (буквально через четыре дня его сменит К. Эт-тли) ошибочно расценили как непонимание Сталиным серьёзности их аргументов. Именно для того, чтобы наглядно продемонстрировать последствия применения ядерного оружия, и бомбили японские города.
Главный просчёт Трумэна был в том, что он считал, будто Сталин не понимает, о чём идёт речь. В чём-в чём, а в атомной проблеме советский лидер разбирался гораздо лучше президента США, который о ней ничего не знал до вступления в должность 12 апреля 1945 года после смерти Франклина Рузвельта.
Ещё 28 сентября 1942 года Сталин подписал распоряжение ГКО «Об организации работ по урану». Этот документ считается отправной точкой реализации советского атомного проекта, а начинается он так: «Обязать Академию наук СССР (акад. Иоффе) возобновить работы по исследованию осуществимости использования атомной энергии путём расщепления ядра урана и представить Государственному Комитету Обороны к 1 апреля 1943 года доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива».
Причиной возобновления работ по урановой проблеме стали тревожные сообщения советской разведки. Обратим внимание на слово «возобновить». Ясно, что такие исследования велись и раньше, но абсолютно очевидно, что их продолжению помешала начавшаяся война. Возглавить эту работу предстояло И.В. Курчатову, которого ещё в 1940 году академик А.Ф. Иоффе рекомендовал как «основного специалиста» по урановой проблеме.
Фразы Трумэна про «дубинку» в сценарии нет, но само его появление в фильме занимает особое место. Происходит это ровно один раз: во время его встречи с Оппенгеймером в Овальном кабинете Белого дома в 1945 году.
Отдельно остановимся на выборе исполнителя этой роли. Британский актёр Гэри Олдмен за свою карьеру выступал в самых разных амплуа и делал это весьма успешно. И всё же массовому зрителю он известен прежде всего как исполнитель ролей харизматичных злодеев — наркомана-полицейского из криминальной драмы «Леон» и олигарха мистера Зорга из фантастического блокбастера «Пятый элемент». Это было ещё в 1990-е, но и по сей день оба персонажа нет-нет да и всплывут в виде интернет-мемов.
Диалог главного героя с президентом Трумэном и государственным секретарём Джеймсом Бирнсом занимает менее трёх минут экранного времени. Но эта сцена — одна из ключевых в фильме, и её стоит пересмотреть, чтобы прочувствовать.
Оппенгеймер пытается убедить, что настало время наладить международное сотрудничество по вопросам атомной энергии, но Трумэн перебивает его вопросом, когда у Советов появится бомба, и сам же отвечает: «Никогда!» Он открыто высмеивает учёного с его возражениями, что «у русских есть хорошие физики и их страна богата ресурсами».
Эпизод с Трумэном ярко характеризует его «прозорливость» как политика. Дело в том, что раннее по ходу действия есть сцена, где шокированные члены Комиссии по атомной энергии в 1949 году обсуждают данные, полученные самолётом-разведчиком, которые говорят об успешном испытании в СССР атомного оружия. Из-за этого шока, помнится, и спустили с цепи пещерного антикоммуниста сенатора Маккарти.
Стараниями актёра и режиссёра мы видим Трумэна законченным циничным негодяем. Ему нет дела ни до жертв атомных бомбардировок, ни до угрызений совести Оппенгеймера, которых он в принципе не может понять. Президент испытывает гордость от того, что его будут помнить как первого человека, отдавшего приказ о боевом применении атомной бомбы.
Что ж, Олдмен пополнил свой список запоминающихся кинозлодеев. Но если пошедший на сделку с абсолютным злом мистер Зорг — вымышленный персонаж, то ставший рабом атомного дьявола Трумэн — реальный президент США, под руководством которого готовились настоящие планы атомной бомбардировки городов Советского Союза.
В заключительной части кажется, что Нолан ведёт фильм к привычному для американского кинематографа хэппи-энду. Сенат «прокатывает» Штраусса с назначением на пост министра из-за его участия в травле великого учёного и тем самым ставит крест на политической карьере адмирала. Оппенгеймер же реабилитирован в период президентства Джона Кеннеди и получает премию имени Энрико Ферми. Вроде бы справедливость восторжествовала.
Но режиссёр, и он же сценарист, не щадит главного героя своего фильма. И ведь действительно, человек вроде бы неплохой, а поступал плохо. Как семьянин оказался неверным мужем. Как общественный деятель был непоследователен. Как учёный стал великим, но какой ценой! Нолан почти открытым текстом говорит нам, что на унизительное разбирательство 1954 года Оппенгеймер пошёл, чтобы искупить свои грехи. Но облегчения он не получает.
Поэтому «счастливого финала» не будет. В последней сцене нас возвращают к диалогу между Эйнштейном и Оппенгеймером, состоявшемуся в 1947 году, когда последний был в зените славы и по предложению Штраусса только что возглавил Институт перспективных исследований в Принстоне. «Отец атомной бомбы» напоминает Эйнштейну, как пришёл к нему с опасениями, что взрыв может запустить цепную реакцию, которая уничтожит весь мир.
«Это и случилось», — признаётся Оппенгеймер.
Показанное крупным планом лицо главного героя буквально каменеет, а перед его мысленным взором — массовые старты баллистических ракет и планета, на которой разгорается атомный пожар.
Справка (не историческая)
В январе 2024 года блок НАТО начал самые масштабные со времён «холодной войны» учения. Они продлятся в общей сложности около четырёх месяцев и в них примет участие 31 государство. В манёврах под названием «Стойкий защитник — 2024» будут задействованы десятки кораблей, сотни самолётов и беспилотных летательных аппаратов, более тысячи боевых бронированных машин. В НАТО не скрывают, что «защищаться» собираются от России. По неофициальной информации, в рамках учений будут отрабатываться в том числе удары тактическим атомным оружием по ряду российских областей.
Кому-то в это до сих пор не верится, однако за последнее время западные политики уже не раз открыто обсуждали возможность боевого применения атомных зарядов. А ведь совсем недавно эта тема в мировой политике была строго табуирована. Даже американская стратегия «быстрого глобального удара», разработанная в 1990-х, первоначально предусматривала применение только обычных боеприпасов. И вот новая реальность: западные политики и военные всерьёз допускают возможность ограниченной атомной войны. «Ограниченной» — как будто на этом пути можно остановиться...
Сегодня часть правящей верхушки США открыто провоцирует новый мировой конфликт. В то же время мы видим, что в мире есть и другие силы, которые позволили очень вовремя появиться фильму «Оппенгеймер». Кристофер Нолан совершил настоящий гражданский поступок, сняв, без преувеличения, фильм-предупреждение. Будет ли оно услышано?
