Восемь лет недалеко от Ростова-на-Дону, в пригородной станице Ольгинской, существует кочевое хозяйство Александра Тимохина. Нет у него ни кола, ни двора, а функцию обязательного для кочевого быта коня выполняет старенький трактор, используемый при заготовке и подвозке кормов для 23 коров.

В дорогу меня позвало известие о перекочевке стада на правый берег, в станицу Старочеркасскую, где ему власти обещали предоставить жилье, а буренкам – сарай. Но редкое в наше оседлое время зрелище так и не состоялось. Александра Васильевича я застал мирно беседующим с рабочим со строящегося рядом зерноуборочного комплекса, а его буренок – жующих положенную в середине дня жвачку. По всему было видно, что фермер-кочевник явно не желает переходить на оседлый образ жизни.

- Не вижу никакого прока в переезде: на предлагаемой мне территории такая же заброшенная ферма, без крыши, дверей и окон, - объяснил фермер свое «бездействие». – И придется «куковать» без помощи и поддержки друзей, которых у меня в Ольгинской довольно много.

…В советское время Александр Тимохин работал водителем бензовоза. Жил в отцовском доме, растил четырех дочерей. На судьбу не жаловался: получал 120 рублей, плюс выручка с приусадебного участка и подворья. Уход за домашними животными был ему не в тягость. Потому дом был – полная чаша.

Когда колхоз приказал долго жить, подался в фермеры. Получил в пользование 7 га пастбищ, на кредит Россельхозбанка купил трактор, косилку, стройматериалы, начал строить помещения для скота. Но тут умерла мать, и размеренный быт был нарушен.

Отец оформил собственность на старшую сестру, и приставы выставили его из родного подворья с личным имуществом - сельхозинвентарем, 13 коровами, 93 свиньями, курами, котом и собакой. В кутерьме свалившихся на голову проблем, просрочено было оформление документов на земельный участок, и он был передан другому фермеру.

К этому времени все четверо дочерей жили своими семьями, проявили они заботу и о родителях. Супруга переехала в город Шахты, а вот Александр Васильевич горожанином себя представить не мог. Свиней и кур пришлось продать, а вот с коровами он не расстался. Летом пас свое стадо и жил в шалаше, а на зиму приютил его знакомый фермер из хутора Махин, где было разрешено держать коров под навесом. На следующий год перебрался в хутор Истомино, откуда потом сам еле ноги унес, а буренок из «плена» пришлось вызволять с помощью полиции. «Купился» Тимохин на приглашение пришлых фермеров, предложивших ему скооперироваться для совместной работы. Но кооператив не получился, новые товарищи решили просто запугать пожилого богатенького «бомжа» и завладеть его породистыми буренками и прочим сельхозинвентарем.

Перебрался Тимохин на заброшенный аэродром, построил землянку. И пережил самый трудный период его кочевой жизни.

- Коровы спали прямо на снегу,- вспоминает недавние тревоги Тимохин. - Но вопреки опасениям пала только одна буренка.

Животные выжили благодаря заложенной природой генам предков, Тимохину удалось не заболеть в экстремальной ситуации благодаря армейской закалке. Спецподготовку он получил во время срочной службы топографом-разведчиком.  И уволившись в запас не переставал уделять внимание физподготовке: в 45 лет делал подъем-переворот на руках. А холодной водой обливается до сих пор, в свои 64 года. Но не только перспектива слечь от болезни грозила кочевому фермеру. Ему, как буренкам, не передались гены кочевых предков, тем более, что славяне жили в лесной местности, где всегда можно найти пропитание. А цивилизованному человеку трудно прожить на 8 тысяч рублей в месяц (такова его пенсия). А в первое время всей выручки от продажи молока едва хватало на содержание стада. Опыт пришел со временем, к тому же и повезло: знакомый фермер пригласил зимовать на свою «фазенду». 

Правда, к зиме фермер «прогорел», но предложил место сторожа за оставшимся имуществом. Так получил Александр Васильевич в бывшей колхозной весовой жилье для себя и небольшое помещение для содержания новорожденных телят. Стан находился прямо у станичной околицы, рядом с автобусным маршрутом, так что в покупателях молока и сметаны не было недостатка. Потому что коровы сейчас стали и в сельской местности редкостью. А молоко у Тимохина – в магазине такого днем с огнем не найти. А на сметане он картошку жарит, такая она жирная. Покупатели, пришедшие на бывшую весовую в первый раз, удивляются чистому и опрятному виду кочевого фермера, хотя ему приходится исполнять обязанности и пастуха, и доярки, и скотника. И не в стерильных условиях механизированной фермы, а, практически, посреди степи, при минимуме бытовых удобств. Да еще за буренками нужен глаз да глаз.

Своих питомиц он редко оставляет без присмотра. Потому и вовремя заметил, когда в степи загорелся камыш. Не окажись пастух Тимохин рядом, не досчитался бы он многих буренок. Отогнал он стадо в безопасное место, окинул взглядом задымленную степь и вспомнил, что одного быка оставил на привязи. И не раздумывая бросился в полыхающий камыш, вырвал из земли столбик и провел быка через полосу огня и дыма.  Вожак стада был спасен, но сам он попал в больницу с ожогами, кожи на ногах практически не осталось. Врачам пришлось, конечно, потрудиться, но и пациент оказался живучим. Ходить пришлось ему учиться заново. Сначала, как младенец, ползал с помощью рук, а первые шаги делал с помощью ходунков. Но «выкарабкался» и хотя знал, что за буренками присматривают друзья, тут же попросился на выписку. На недоуменный вопрос «куда ты спешишь: ответил: «коровы у меня там голодные…» .

Дойные коровы в стаде Тимохина - потомки «швейцарок» и «голландок», которые крупнее донских буренок и щедрее на удои. Принято считать, что «иностранки» очень прихотливые животные, и чуть что не так – теряют свое главное качество. За 8 лет вынужденного кочевья бывший шофер, просто по своей крестьянской натуре, занялся селекцией. Утверждать точно, что его питомицы, несмотря на суровые условия содержания, не снизили удои, вряд ли фермер станет. Но в том, что снижение было не разительным, он уверен. Селекционер-самоучка начал даже эксперимент по повышению надоев коровы степной породы. «Калмычка» в его стаде одна и на глазок видно, что по сравнению со своей «прабабушкой» она здорово прибавила. Вот только не сделала, как считает «селекционер», свой нрав помягче. Конечно селяне, покупающие у Тимохина телочек, просят только «иностранок». Но Александр Васильевич уверен, что его внимание к «калмычке» не будет напрасным. 

Но, похоже, относительно спокойной жизни кочевью Тимохина может прийти конец. На бывшей весовой, где фермер обосновался, появился новый владелец, затеявший здесь строительство зерноуборочного комплекса. В каморке, для безопасности, отключили электричество, и предложили с приходом тепла искать новое пристанище.

В администрации поселения уже не раз давали ему добрый совет: отдать стадо в хорошие руки. И не подумали чиновники, что самые хорошие руки – это как раз руки Александра Тимохина. А в нынешнем году пришла к фермеру-кочевнику, фермеру-робинзону, фермеру-бомжу, можно сказать, всероссийская слава. Прознали про его подвижническую судьбу журналисты, и потянулись на окраину станицы Ольгинской корреспонденты региональных и центральных газет, местных и московских телеканалов. Заходили они и в сельскую администрацию и восхищались фермером-кочевником.

Журналистам ведь не возразишь, что у Тимохина руки недостаточно хороши. Вот и пообещали выделить в станице Старочеркасской пристанище и ему, и его коровам. Но перекочевывать в бывшую столицу донских казаков Александр Васильевич отказался. Таких заброшенных коровников, без окон, без дверей и без крыш, и на левобережье Дона достаточно. Оторваться от родной станицы, где друзья по школе, друзья по работе – это слишком большая жертва. А вот если бы власти посодействовали с выделением ему земли… Все годы кочевой жизни он не расстался с мечтой о своей земле, своей ферме. Есть надежда, что воплотить давнюю мечту помогут публикации в газетах. Ведь обещание местных властей корреспонденту «Российской газеты» прозвучало на всю страну. Неужели оно дано по принципу: прокукарекал, а там хоть не рассветай?